Assessment communication specificity in the political discourse

Olga I. Vorobieva (Russia, Northern (Arctic)

(Federal University named after M.V. Lomonosov, Arkhangelsk)

В современном мире возрастает значимость политической ком­муникации, от правильной интерпретации которой зависит решение целого ряда социально-политических проблем. Изучение и систематизация вербальных средств речевого воздействия, реализуемого в контексте политической агрессии, позволяют вскрыть специфику общения политика с оппонентом.
Политические споры, имеющие целью не столько нахождение истины, сколько воздействие на слушателей, часто приобретают враждебный, полемический характер, становятся конфликтными диалогами. Из стремления навязать оппоненту готовое решение проблемы вытекает невозможность его переубедить, равнодушие к задаче выяснения предмета спора. Политические противники используют все способы отстаивания своей позиции, как логические, так и психологические, способствующие ослаблению позиции оппонента. Высшая цель политической полемики - устранение противника с поля состязания, отсюда - воинственность, враждебность, презрение, уничижение как формы отношения спорящих друг к другу, широкое использование оценочных языковых средств в процессе спора. Исследователи отмечают, что особую значимость в политическом дискурсе приобретает аффективно-оценочная составляющая, которая нередко подавляет собственно информационную сторону общения. Политической коммуникации свойственны как положительные, так и отрицательные оценочные суждения, причем в последнее время анализ устных и письменных выступлений политиков показывает, что отрицательных оценок становится все больше, высказывания идейных оппонентов характеризуются остротой суждений.
Политический дискурс репрезентирует социальную оценку событий с позиций узуальных ценностей, партийных, личностных интересов индивида. В политической коммуникации оценочность играет ведущую роль и осуществляется на уровне абсолютной рациональной оценки, критерии которой определяются идеологической позицией субъекта речи. «Лексикология не рассматривает категории памяти, воли, но рассматривает категорию чувства, выраженную в слове. (При этом оказывается, что категория чувства так или иначе представлена в любом слове.) Категория мысли оказывается различенной на понятийный и оценочный момент. Оценочный момент, таким образом, есть познавательная категория психики, часть мысли, противопоставленная другой части мысли – понятийному мышлению. Из этого следует, что оценочное значение, выделенное лингвистикой в слове, представляет собой не понятийное мышление, а именно категории восприятия и представления, взятые вместе» (Говердовский, 2014: 6).
Политический дискурс позволяет выделить основные модели, репрезентирующие типовую оценку деятельности президента и правительства отдельными партиями. Предвыборные кампании представили богатые материалы политической борьбы фракций, партий и блоков, где обозначена типовая узуальная норма социальных ценностей – повышение благосостояния и уровня жизни народа. «Вкус» в политическом дискурсе – методы достижения цели. Цели – идеология.
Субъект речи в политической коммуникации репродуцирует взгляды отдельной группы или представляет собственную, индивидуальную позицию в своих вербальных политических манифестациях, от него зависит вид оценочного отношения (рациональный, эмоциональный), выбор объекта оценки и знак (мелиоративный / пейоративный). Объектом политической оценки может быть любое актуализируемое явление, относящееся к политической жизни, однако чаще всего это политический лидер, его идеология, позиция и деятельность, партия, блок и т.п. Основанием оценки является политическая (ценностная) позиция субъекта речи, которая дифференцируется с другими социально-политическими направлениями.
Понятие политическая / идеологическая оценка связана с системой ценностей, которая обусловливает позицию субъекта речи, она присутствует в сознании говорящего, в его концептуальном мире. Это отношение субъекта речи к его ценностной норме и есть то важное, что объективно выражается в языке. В свою очередь норма основана на системе общечеловеческих ценностей, ценностной системе субъекта речи и политических критериях тех социальных групп, с которыми субъект непосредственно соотносится. В настоящее время следует выделять индивидуальные и групповые системы ценностей, характеризующие социально-политические позиции индивида. Следует различать политическую (более широкую) и идеологическую (более узкую) оценки. В семантическое поле политической оценки включены термины экономики, права, культуры и многие другие, так как они являются актуализаторами узуальной характеристики нормы, которая ассоциируется с правильным или неправильным курсом правительственных решений. Идеологическая оценка обусловлена идеями, целями и задачами отдельной политической партии, фракции, таким образом, идеологическая оценка становится структурным компонентом политической оценки. Субъект, сравнивая объект с узуальной или окказиональной нормой, эксплицирует оценочный предикат. Оценочные семы при этом могут быть нейтральными (нулевыми), мелиоративными и пейоративными.
Обычно в политических дебатах, политических выступлениях функционируют слова с узуальной оценочностью. Однако следует признать как тенденцию и употребление политиками окказиональных оценочных слов (например, жирики – о членах партии ЛДПР, дерьмократы – о демократах, коммуняки – о коммунистах и т.п.). В качестве оценочных может выступать и безоценочная лексика, так как процесс создания оценки зависит от компонентной и комплексной семантики высказывания.
Мелиоративная оценка представлена, как правило, в словосочетаниях: социальная справедливость, социальная защита, стабильность; государственная поддержка, регулирование (в значении надежности), и др. Пейоративная оценка представлена в словосочетаниях: социальная незащищенность, социальный конфликт, государственный протекционизм, этнический конфликт, спад производства, налоговое бремя, экономическая преступность и т.д.
Одной из самых распространенных политических оценок является так называемый «ярлык», который закрепляется в узусе за лидерами ведущих партий и выделяет типичные качества того или иного политика. Политические лидеры и государственные деятели предлагают свой неповторимый образ-шаблон, например образ «учителя», «кумира», «вожака», «мэтра», «командира», и демонстрируют определенный тип мышления: «моралист», «прагматик», «игрок», «аналитик». Главное в облике политического лидера при создании ярлыка – символ. Авторы коллективной монографии «Культура парламентской речи» утверждают, что ярлык – это создание образа врага.
Например: «По словам самого Зюганова, ни у одного из лидеров парламентских партий не было такого обилия ярлыков, как у него. Горбачев называл его консерватором и реакционером за то, что Зюганов в многочисленных записках предостерегал от действий, которые привели к последующим межнациональным конфликтам. Потом его стали называть национал-большевиком за то, что отстаивал русскую национальную идею, как одну из высших духовных ценностей Российского государства. Недавно появился новый ярлык – социал-демократ на том основании, что КПРФ, а значит, и ее лидер выступает за многоукладность экономики и многопартийность. В самом понятии «социал-демократ» Зюганов ничего плохого не видит, но категорически не приемлет по отношению к себе, поскольку программные цели социал-демократов и КПРФ, как уверяют коммунисты, заметно отличаются» (Российская Федерация, 2014).
Ярлык – оценка прочно закрепляется и реализует в узусе недоверие ко всем политическим структурам. Каждая партийная группировка обладает арсеналом ярлыков, поэтому можно без труда узнать, к какой партии или политическому направлению принадлежит тот или иной автор высказывания: рыночники, экстремисты, лжедемократы, сепаратисты, фракционщики, деструктивисты (о демократах); авантюристы, ретрограды (о центристах), партократы, номенклатурщики, агенты КГБ, леваки (о коммунистах).
Подведение всей политической деятельности к единой типичной характеристике, стандарту, оценке в сочетании с экспрессивностью – особенность политической коммуникации. Субъект политической оценки, как правило, реально обозначен, при этом важная роль в выборе предиката отводится мотивировке оценки.
В случаях глагольной субстантивации возникает вторичная модальность, выполняющая функцию обоснования оценки. Например, соблюдение прав и свобод, разграбление государственной собственности. Самую яркую аксиологическую сему эксплицирует, естественно, квалитативный распространитель в сочетании с политемой: правовое государство, сильная / слабая власть, свободные, честные / бесчестные, грязные выборы, свободная пресса, народная власть, коренные права трудящихся, высокопрофессиональное правительство, сплоченная партия, неограниченная президентская власть и т.п.
Лингвисты различают коннотацию, присущую слову, и текстовую коннотацию, которую приобретает слово за счет текстового окружения. Политический дискурс чаще репрезентирует адгерентную, ситуативную модальность. Наиболее ярко она может быть представлена в форме противопоставления позитивной и негативной информации, за счет чего и создается оценка.
В качестве мощного эмоционального средства поддержки аксиосемы привлекаются образные средства речи, так называемые политические метафоры, достаточно разнообразные и частотные в политических текстах, поскольку ассоциативное мышление – важный тип концептуальных связей, прагматически структурирующий сознание. При этом происходит расшифровка семантики высказывания, чтобы получатель информации быстрее включился в коммуникативный акт, сформировал или скорректировал свою политическую (идеологическую) позицию в плане оценки излагаемого факта. Множество метафорических моделей политического дискурса представлено в ''Словаре русских политических метафор'' А.Баранова и Ю.Караулова (Баранов, Караулов, 2004). Однако далеко не все из них выражают оскорбление и насмешку.
Многие исследователи в области политической коммуникации отмечают такое свойство, как агональность, принципиальную полемичность политической коммуникации. Существенное отличие российского политического дискурса - авторитарная позиция говорящего, которая приводит к напряженности, антагонистичности и агрессивности.
Ядерные политемы текстового пространства тесно взаимодействуют с периферийными лексемами, за счет чего формируется прагматическая аксиологическая модальность. Так, предикативный распространитель актуализирует деонтологическую модальную рамку политического термина и создает пейоративную оценку (дискредитировать идеи демократии) или мелиоративную оценку (приумножать национальное богатство).
Один из распространенных приемов в рамках тактики косвенного оскорбления – прием аллюзии (разновидность метафоры), который заключается в соотнесении объекта или факта действительности с историческим или литературным персонажем, эпизодом, прецедентным фактом. Аллюзия, как и метафора, дает почву для возникновения разнообразных ассоциаций, служит средством создания комического эффекта или косвенного выражения дискредитации оппонента в политическом дискурсе.
Многочисленные материалы местных, региональных, выборов демонстрируют чисто прагматический подход к своим кандидатам во власть. В местных агитационных материалах акцент был сделан на личностные качества лидера: хороший семьянин, надежный друг, профессионал, коренной житель/либо прожил в данной местности довольно длительный срок, что конкретно сделал для улучшения жизни данного края, кто оказывает ему политическую поддержку.
Для создания оценки важен стиль изложения информации. Употребление специальной, а также «высокой» книжной лексики резко ограничено. В качестве ведущей тенденции в создании оценки следует рассматривать и стилистическое снижение политической речи. Экстралингвистические факторы определяют закономерные изменения, происходящие в русском языке, о чем свидетельствовал и А.Селищев: «Российские революционеры, как в свое время и французские, не стесняются употреблять в своей речи слова и выражения, считавшиеся фамильярными и грубыми» (Селищев,1928: 68). Периферийные единицы, включающие просторечные, жаргонные, арготические лексемы, функционируют в средствах массовой коммуникации, устной и письменной речи в сочетании с политемами. В современной речи доминирует установка на заимствования из периферийных сфер языковой системы, из его пассивного фонда. Языковые единицы, характерные для отдельных социальных групп, превращаются из элементов внутригрупповой в элементы межгрупповой коммуникации. Употребление грубо-просторечной лексики усиливает эмоциональную, экспрессивную коннотацию политического дискурса.
Итак, в политическом языке наблюдается яркое проявление оценочности как средства репрезентации субъективного, индивидуального или коллективного, партийного, фракционного, национального, узусного мнения.

Литература

1. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. - М., 2004. – 289 c.
2. Вольф Е.М. Оценочное значение и соотношение признаков «хорошо» – «плохо». // Языкознание. - 1986. - №5. – С. 16 – 23.
3. Говердовский В.И. Диалектика коннотации и денотации (взаимодействия эмоционального и рационального в лексике). // Вопросы языкознания. – 2014. - №2. – С. 26 – 38.
4. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М.: Наука, 1987.
5. Российская Федерация. – 2014. - №5.
6. Селищев А.М. Язык революционной эпохи. - М., 1928. – 189 c.
7. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. - М.: Наука, 1986. – 269 c.